User talk:Vector hh

Библия Кафы Обложка.jpg [ 51.43 Кб |

Тимур Курт-Доде

БИБЛИЯ КАФЫ, или Трезвый взгляд на развитие древнейших обществ и возникновение человека.

Эта книга для тех, кто хочет проникнуть в реальную начальную историю человечества и действительную жизнь древних обществ в эпоху каменной технологии.

Её страницы не будут обманывать растиражированными выдумками о «пещерных жилищах» и «пещерном человеке», «гипотетическими» и фантастическими «питекантропами» и «гоминидами» – «гомо хабилисами», «эргастерами», «эректусами», «неандертальцами», и другими антинаучными конструкциями, выдаваемыми за «истину» и рассчитанными на законченных простаков, не знакомых с правилами логики и с трюками, посредством которых противологичные понятия впихиваются в сознание многих людей. Все эти “категории” – фикции.

Нет здесь места и фантастическому «Великому оледенению», «жилищам из костей мамонта» и прочим продуктам галлюцинирующего сознания, воспроизводящего подобный вздор в так называемых «научных статьях». Всё это – фикции.

Не будет тут и «доказанных» фальшивых «датировок» в "сотни тысяч" или "миллионы лет", оглупляющих читателя, которые "дипломированные обманщики" приписывают находкам, относящимся к эпохе каменной технологии, или даже откровенно сфабрикованным ими "фантомам". Все эти “даты” – фикции.

Эта книга не имеет ничего общего с домыслами, с антинаучными построениями, но зато вводит в понимание действительного развития древнейшей эпохи.

Она хорошо прочищает головы тем, кого схоластическая литература уже ввела в мир галлюцинаций, абсурда и растиражированной глупости.

Купив эту книгу, вы получаете возможность освоить более высокое понимание начальной истории человечества, чем это можно получить из литературы сегодняшних схоластов, которая является лишь перепевом книг, писавшихся ещё в 19 веке и отвергнутых образованными умами ещё тогда. Эта книга даст вам превосходство в понимании древней истории.

Книга продаётся чередой соответствующих выпусков, в которых фиксируются следующие друг за другом разделы исследовательской работы.

Вот направления, по которым бьёт I том «Библии Кафы»:

• Нисхождение в изначальные времена и антинаучные представления о «пещерных жилищах», «неандертальцах», «эректусах», «хабилисах».

• Жульническая хронология и реальная древность обнаруживаемых памятников

• Африка не могла быть местом возникновения людей

• Крупная европейская степная охотничья обезьяна и появление человека. Европа – колыбель человечества

• Чёрное море и Крым на заре истории

• Пещерное святилище “неандертальцев” на Карадаге

• Храмовые общества во времена воображаемых «неандертальцев»

• Процивилизации каменного века на Русской равнине

• Бросок европейцев через Чёрное море и основание “царства Диониса” – цивилизации Чатал-Гююк в Малой Азии

Фотографический материал, сопровождающий текст оригинала работы, заметно облегчает усвоение текста, фотографии членят его на фрагменты и делают текст простым и легко доступным. Вложение:

Иллюстрированные листы.JPG [ 29.29 Кб | Сайт на другом портале при публикации "поста" не позволяет разместить больше 2-3 фотографий. и выпадение снимков несколько затрудняет чтение.

Здесь помещается "предисловие", "начало 1-й главы" книги, без посвящения, без огромного фотографического материала (даже для этого маленького отрывка) и без текста, содержащегося в сносках. Книга была бы полезна тем, кто хотел бы найти в Крыму настенные пещерные изображения, статуи времён каменного века или заняться подводным исследованием побережья. К сожалению, в Крыму уже, похоже, не осталось энтузиастов, которые занялись бы розысканием подобных древностей.

Текст книги с фотографическим материалом можно получать отдельными выпусками - по главам, при оплате за них.

e-mail: rogdana5@mail.ru

БИБЛИЯ КАФЫ, или ДРЕВНИЕ ОБЩЕСТВА В ЭПОХУ КАМЕННОЙ ТЕХНОЛОГИИ И НАЧАЛО ЧЕЛОВЕКА

Книга I.

ВЗГЛЯД В ДОПИСЬМЕННЫЕ ВРЕМЕНА: КАФСКАЯ МЕСТНОСТЬ И ДРЕВНИЕ ОБЩЕСТВА В ЭПОХУ КАМЕННЫХ ОРУДИЙ

Северное Причерноморье. Крым. Кафская бухта и Мыс Св. Ильи...

Эта местность оказалась в фокусе данной книги по ряду причин, и прежде всего потому, что её история не достаточно освещена в научных исследованиях, а целостная история, начиная с древнейших времён, связанная с историей всего региона, вообще не давалась.

А поскольку интерпретация древней истории Северного Причерноморья в потоке издававшейся литературы за последние 50 лет имела явно беспомощный и примитивный характер, не столько ориентируя, сколько дезориентируя читателя, то можно считать, что «Библия Кафы» - это книга не о Кафской местности, а об истории древней цивилизации в Северном Причерноморье; история же Кафы – всего лишь повод, чтобы дать картину её развития. Автор одним выстрелом решил подстрелить двух зайцев.

Когда говорят о Кафской местности, то, прежде всего, представляют обширный Феодосийский залив, золотые пески, раскинувшиеся широкой полосой и гористый мыс, обрывающийся в море, а также – расположенные почти по соседству Тихую бухту и Карадаг, чья живописность не нуждается в рекламе.

Также все вспоминают остатки средневековой Кафы и то, что когда-то здесь был древнегреческий город, от которого уже ничего не сохранилось. Кроме отдельных камней с античной рустовкой, добытых хозяевами частных домиков из неизвестных науке мест. Последнее намекает, что в каких-то местах ещё сохранились невыявленные следы тех времён. Но заметить такие остатки “эллинской жизни” может только цепкий глаз знатока, который знает, что такое “рустовка” и что для хозяйственных нужд в своих дворах местные жители могут вести неафишируемые “разработки” из присмотренной ими древней кладки.

Научный сотрудник, специалист по истории древнего Крыма, мог бы процитировать авторитетного и поныне немца Вильгельма Гейда (1823-1906) – автора добросовестных исследований 1854-1886 гг, посвящённых истории черноморской торговли и основанию здесь итальянских колоний – что “еще за несколько столетий до прихода генуэзских кораблей на Черное море в Крыму, по всей вероятности, в районе существовавшей прежде древнегреческой Феодосии, была известна местность под названием «Кафа»” и что “об этих местах упомянуто у византийского императора Константина Порфирородного”.

Кто-то также добавит, что в догреческие времена здесь жили киммерийцы, тавры и скифы.

Однако история этих мест уходит в гораздо более отдалённые времена. И даже в «доисторические» – в "десятки" и "сотни тысяч лет назад".

Причём, нельзя сказать, что эти, столь давние, времена так уж не доступны нашему восприятию. Тем более, если иметь в виду, период истории письменной.

Рассмотрение имеющегося материала обнаруживает, что древняя история Кафской местности тесно связана с развитием первых цивилизаций и с целым рядом более поздних событий, именуемых обычно «легендарными», хронологию которых, однако, можно достаточно точно определить и соотнести с историей Северного Причерноморья и с соответствующими формами жизни в районе Кафской бухты.

В силу этого «Библия Кафы» необходимо освещает не только историю региона, но и сопряжённую с ней историю других народов и государств, оперировавших на Чёрном море и в Северном Причерноморье, - разумеется, в той мере, в какой это было необходимо для нашей цели, а также для того, чтобы дать представление читателю об этих цивилизациях, раз они имеют отношение к Северному Причерноморью и к истории Кафы.

Но этим самым проливается свет и на древнейшую историю Восточной Европы, связанную с формированием европейских народов и их менталитета, а также с формированием первых цивилизаций на Ближнем Востоке – с прямым участием европейцев в их основании.

Естественно, приходится рассмотреть и самые древние формы жизни, существовавшие в Восточной Европе и Северном Причерноморье, определившие в значительной мере всё последующее развитие.

Поскольку эта книга уходит в такое далёкое прошлое и непосредственно связана с Восточной Европой, то можно также сказать, что она для тех, кто стремится сорвать завесу времён и разобраться в истоках цивилизационного процесса в Восточной Европе, - во всяком случае, она, несомненно, поможет этому. Фактический материал этой книги – неоспорим, и уже сам по себе отметает предвзятые и искусственные представления.

Эта книга для тех, кто хочет прорваться в эту отрасль знания, блокируемую предубеждениями, ретроградами и догматическими установками, взращёнными в годы “застоя” (на самом же деле – в годы упадка и попятного развития) и мешающими осмыслению новых фактов.

Многие исследователи, работающие с археологическими материалами, боясь столкнуться с "идеологическими неприятностями" или не чувствуя в себе необходимых знаний для этого, что выявляет слабости в их подготовке, вообще уклоняются от воссоздания древней жизни и существовавших тогда общественных отношений. В этом смысле она будет полезна специалистам по древнейшей крымской истории, которые не решаются перешагнуть через укоренившуюся догму или в силу занятости или иных причин не имеют досуга и не могут заняться назревшим тотальным анализом и рассмотрением источников и обобщением имеющегося материала.

Вот почему пара слов для тех, кого занимают эти важные, интересные и “глубинные” вопросы социального развития в супердалёкие времена. А также – для тех, кого эти вопросы совершенно не интересуют. Понятно, что миновать их нельзя. И, где было возможно, автор останавливался на них, стремясь к предельно сжатому и ясному их освещению. Вероятно, и он, следуя инерции, остался бы в плену ретроградных и откровенно сфальсифицированных представлений, касающихся самых древних страниц человеческой истории, если бы известный ему материал из античных времён, вобравших в себя более древнюю историю, не побудил бросить взгляд и на более раннее время.

Раздел этой книги, посвящённый самым древним страницам истории, никогда бы не был написан, если б её автор, исследуя древнейшую историю вначале генуэзской Кафы, а затем и древнегреческой Феодосии, не заинтересовался догреческим священным городком на Мысе св. Ильи и не написал «Главу № 3. О месторасположении древнего святилища и священного городка вблизи Кафской бухты. Как выглядели и функционировали священные городки», которая и позволила эту часть работы выделить в отдельную книгу и предопределила название всего сочинения – «Библия Кафы». Сама же «Глава № 3» будет помещена во 2-й книге этой работы.

Упомянутый догреческий монастырь на гористом Кафском мысу, господствуя над местностью, был политическим центром анклава в древнейшие времена.

Данное обстоятельство стало решающим, почему колония греков, основанная по соседству со священным городком получила имя Теудози (Феодосия) – «отданные», или «посвятившие себя богу», как именовали храмовых служителей и храмовых рабов. Таков дословный перевод слова «Феодосия».

Так называемые “священные городки” в более ранние времена составляли базис человеческой цивилизации, её первую форму и её первый, самый продолжительный этап – эпоху храмовой цивилизации.

Материал этой главы позволил понять ряд важных сторон архаической жизни и подтолкнул бросить взор в ещё более древние времена: за археологическими находками в пещерах увидеть не “жилища” пресловутых “пещерных жителей”, а древние святилища и даже храмы, и, как следствие, – действительные формы архаической общественной жизни.

Мнимые “пещерные жители” – по крайней мере, на территории Европы – не были теми “дикарями”, какими они представляются в писаниях многих современных авторов.

Пришлось бросить взгляд и на самую древнюю – начальную – страницу истории, артефакты которой ещё не научились находить.

Иначе говоря, установив необычайно важную, а на известной ступени даже определяющую роль храмов и святилищ в жизни древних обществ, предшествовавших античной и более ранним цивилизациям, автор шаг за шагом, вникая в археологические материалы, спускался всё ниже вглубь истории, обнаруживая эволюцию древних человеческих формаций и развитие культовых форм, возникновение которых уходило не только в донеандертальские, но и в намного более древние времена.

Обнаружение этих архаичных, но организующих форм древней жизни, в которых отразились высшие представления о мире тогдашних людей, как бы наивно-просты, грубы или ошибочны они ни были, уже само по себе делает нелепыми все схоластические утверждения о “полуживотной жизни” этих людей, которые будто бы “малыми группками” вели жизнь скитальцев – “бродячих охотников и собирателей”.

Возникновение святилищ в необыкновенно отдалённые – “донеандертальские” – времена, а затем и храмов (по крайней мере, во времена т.н. “неандертальцев”!), формирование устойчивых традиций при отправлении тогдашнего культа, содействовавшего интеграции общин в племена, сам факт существования общественного института святилищ и храмов в необычайно древние времена, сохраняющегося, между прочим, ещё и поныне, является не совместимым с теми гротескно-“первобытными”, никогда не существовавшими формами жизни, которые живописуются в т.н. “специальной” литературе.

Пришлось внимательно подойти и к датам, которые “гуляют” в этой литературе. Надёжных цифровых датировок древних эпох нет, и трудно сказать, какие из них носят приблизительный характер, а какие отстоят от действительной хронологии на пушечный выстрел. Автор стремился к тому, чтобы в максимальной мере не пропускать надуманные или раздутые цифры датировок древних памятников, чем богата или больна почти вся “археологическая” литература, стремящаяся к необоснованному удревнению добываемого материала; и в этих целях приводит спектр дат по той или иной эпохе или конкретному материалу. Иногда, впрочем, автор оставлял явно раздутые или разнящиеся датировки, полагая, что само содержание книги ничего от них не оставит и подвигнет читателя поразмышлять над ними, чтобы прикинуть их настоящую древность.

Поскольку в основе жизни древних обществ лежала промысловая деятельность, выступавшая в разных формах, виды которой в связи с изменением климатических условий время от времени последовательно сменялись, заставляя людей приспосабливаться к изменявшимся условиям, то менялась и использовавшаяся ими технология и форма общественной жизни. При этом фундаментальные достижения, которые ранее приобретались, не утрачивались и служили базой для дальнейшего развития. Так шло поступательное развитие.

Перемены в промысловой деятельности приводили к подвижкам и в идеологической области, а значит и к изменениям в культах. Проще говоря, сменялась добываемая пища, или объекты охоты и растительных сборов, сменялись и виды наиболее уважаемых древними людьми животных, которых они связывали с теми или иными природными силами и останки которых они использовали в своих культах, дабы природа воспроизводила их в достатке, чтобы люди не голодали.

Так обнаруживается вполне соизмеримая друг с другом по продолжительности времени череда эпох, которая ведёт к сегодняшнему дню: …добыча черепах, яиц и птицы в болотных и речных зарослях, как и мелких млекопитающих в степной местности, предварявшая появление человека… ...добыча более крупных животных и мастодонтов, побудившая людей использовать орудия из камня для разделки их туш… ...добыча южных и древних слонов, этрусских носорогов, носорогов Мерка и гиппопотамов, представленных на святилищах открытого типа, свидетельствующих, что в это время людям периодически приходилось голодать и существовал уже достаточно развитый культ производительной силы природы, воспроизводившей для людей съестные ресурсы… ...добыча медведей, останки которых помещались в пещерных святилищах, что указывает на возрастание трудностей в обеспечении общин продовольственными средствами, необходимыми для их существования и в силу этого – на возрастание религиозности людей, на более глубокое осознание ими своей зависимости от действующей в природе силы плодородия, которая может произвести для них много добываемых ими животных и обеспечить их обильными растительными сборами, а может произвести всё это в значительно меньших и недостаточных для их выживания количествах … добыча мамонтов и носорогов, черепа, бивни и кости которых использовались в святилищах на поверхности, также указываемых на возрастание этой проблемы… ...добыча лошадей… добыча северного оленя, который принял на себя эстафету культового животного… ...добыча зубров, бизонов, а также резкое возрастание роли рыболовства, которые привели к возникновению культа быка и рыбы… ...господство животноводства и земледелия, основанного на применении мускульной силы животных (где культы предыдущего времени, модифицировавшись, продолжали существовать в соответствующих храмовых постройках)… ...появление металлопроизводства и металлических орудий и связанных с этими видами деятельности культами и т.д. (включая и поклонение золотому тельцу, которое сохраняет своё могущество и сейчас) – - вплоть до современных машин и компьютеров, которые также аккумулируют в себе определённую культовую тенденцию, но не способны ещё побудить людей создать особое божество и воздвигнуть ему храм.

Последовательность геологических отложений и связь с ними костей животных, на которых охотился человек в эпохи, следовавшие друг за другом, и орудий, которые он оставил при этом и которые были характерны для каждой из таких эпох, есть лучшая гарантия от ошибок при датировке.

Достаточно взглянуть на схему, показывающую череду промысловых животных, чтобы увидеть, что продолжительность эпох, следы которых сегодня фиксируются, наверняка короче, чем та, что предлагают авторы «чисто» «геологических» или ряда «радиоизотопных», «палеомагнитных» и иных датировок. И датирование эпох по костям животных, которые тогда водились, последовательно сменяя друг друга в результате перемены климата – единственный способ проявить объективность и честность. Известно же, что кости животных или даже современного человека или предполагаемые “каменные орудия” древнейших людей оказываются в ряде случаев в слоях “намного более древних” – в миоцене (называют "23,7-6,5 млн лет назад") и эоцене (называют "57,8-33,7 млн лет назад"), когда человека и его орудий заведомо быть не могло. Причины, по которым такие находки действительно оказываются в столь древних слоях, не всегда устанавливают, но это не значит, что кости современного или древнего человека можно датировать столь древней породой.

Все сногсшибательные датировки, полученные, якобы, по «геологическим слоям» или исчисленные «самым последним» и «ультрасовременным» «радиоизотопным» или ещё более поразительным «генетическим» методом, все самые «сенсационные» заявления можно проверять костями животных, обнаруженными на месте того или иного памятника, – на которых в соответствующую эпоху охотился человек. Если заявляют, что найдено «костище», древностью около 1 млн лет, а называют «мамонта» и «северного оленя», то дай бог, чтобы этому костищу от силы было хотя бы 20, а не 10 тыс. лет. Поэтому когда хотят смошенничать, то намеренно не упоминают, кости каких животных были обнаружены на том или ином памятнике.

Естественно, эта книга – в стороне от фантастических писаний некоторых конъюнктурных авторов, повествующих о сногсшибательных “открытиях” на Украине или в Крыму.

Данная книга совершенно не посягает на те или иные утверждения, имеющиеся в специальной литературе, где они живут там как бы “своей жизнью”, и ни в коем случае не ставит задачу исправлять их, даже если эти положения являются явно ошибочными. Последние даже необходимы, чтобы их несостоятельность и беспомощность контрастировала с действительно научным подходом и стимулировала выработку самостоятельного суждения.

Как не странно, эта книга, хотя автор совершенно не задавался такой целью, может оказаться полезной для чиновников из культурных ведомств, контролирующих или организующих финансирование для проведения археологических работ на местонахождениях т.н. «первобытного человека», т.к. позволяет достаточно компетентно оценить, что в таких местах может быть найдено и к какому времени действительно могут относиться соответствующие находки, а не идти на поводу “сенсационных” заявлений соответствующих лиц, производящих раскопки и заинтересованных в финансовых вливаниях и вознаграждениях, а потому склонных фальсифицировать информацию.

Что можно сказать на утверждение, что автор «Библии Кафы» “лелеет надежду”, что после ознакомления c содержанием этого исследования ”некоторые полуответственные работники в министерствах и ведомствах пересмотрят поток ассигнований, направляемых на археологию»? Лучше, конечно, не производить раскопки и сохранить памятники, чем финансировать такие неквалифицированные раскопки мнимых «пещерных жилищ» и «жилищ из костей мамонта», которые уже загубили множество пещерных и наземных святилищ. Раскопки должны производить люди, которые понимают, что они раскапывают.

Эта книга может оказаться полезной также и для тех, кто приезжает на берега Чёрного моря с аквалангом и обследует дно моря и имеющиеся на глубине пещеры. Во всяком случае, тех, кто прочтёт её, она подтолкнёт с большим знанием дела приступить к поискам самых древних следов жизни, которые могут находиться под водой.

Однако, прежде всего, эта книга для тех, кто просто любит историю Крыма и его живописные местности и из года в год приезжает сюда. Можно множество раз подниматься на одни и те же холмы, приходить к одним и тем же развалинам, бродить по тропинкам среди красивейших скал и пробираться в самые далёкие роскошные бухты, забираться в самые укромные пещеры и гроты и почти ничего, а часто – совсем ничего, не знать об этих местах. В лучшем случае будут звучать лишь сохранённые имена – “романтические” названия этих мест и народов. Порой, необычные, загадочные и странные.

Публикуемая книга – лишь фрагмент более обширного исследования, произведённого автором, - его первая часть, ушедшая в начальные времена; другие продолжения – шаг за шагом, последовательно освещают череду древних эпох, включая допотопную и послепотопную историю – поход Диониса в Северное Причерноморье, экспедицию египтян, колхидян, господство ассирийцев, поход Ясона, Троянскую войну, колонизацию этих мест клазоменцами, появление в районе Кафского мыса древнегреческой милетской колонии Феодосии, римское владычество, начало Средневековья и, наконец, историю знаменитой средневековой Кафской крепости, возведённой генуэзцами и взятой доблестными турками в 1475 году.

Эта книга поможет иначе взглянуть на данную местность и увидеть иные времена. Иные, полные когда-то жизни и самобытной культуры эпохи, их взлёты, откаты и деградацию, проследить череду времён. Увидеть не изолированную историю этих мест, а историю анклава, тесно связанного с развитием великих цивилизаций древности или даже – составлявшего их неотъемлемую часть.

Она поможет заглянуть в самые древние времена.

По этой причине данная книга будет интересна для жителей Крыма, а для жителей Кафской местности она будет настоящей “Библией”.

Кто сказал, что эти места `молчат`? Это молчание громче, чем все крики!

Но понять историю этих мест и даже открыть что-то новое можно только в контексте более обширной территории и даже в контексте всей Европы.

При подготовке именно этой книги к изданию автор некоторое время колебался, в какой редакции и композиции её подавать. Интересы обычного читателя требуют одной подачи материала, а интересы специалистов, у которых тут же могут возникать вопросы, – несколько отличной или даже совершенно иной. Верх взяли интересы более широкой, но интеллектуальной и достаточно культурной группы читателей, которые не менее специалистов интересуются древнейшей историей и хотят повысить свою компетентность в этой области. В то же время многие т.н. специалисты, отражающие нынешнее “кризисное” состояние общества, утеряв «критическое чутье» и «здравый скептицизм ученых» или «так и не приобретя» его, продолжают быть эпигонами самых нелепых, иногда откровенно шулерских, “гипотез”, роняя свой престиж. Не говоря уже о том, что ряд авторов в своих научных публикациях обнаруживают как бы полное незнакомство с логикой, что тоже говорит о понижении уровня работников этой «отрасли».

В конце концов, эта книга предназначена не для того, чтобы исправлять погрешности обветшавшего и полученного когда-то образования, но чтобы любой любознательный человек мог заглянуть в начало человеческой истории, а оказавшись в местах, богатых историческими памятниками, мог тут же представить древние формы жизни, существовавшие на этой местности. И даже открыть нечто новое – что проглядели, как это часто бывает, специалисты.

Что же касается самих специалистов, то они найдут ответы на свои основные вопросы по ходу чтения этой книги, фиксируя на её полях свои вопросы. При этом они могут также обратиться к древнейшим источникам и самостоятельно начать изучать древние святилища и обряды, которые в них отправляли. А затем, обратившись к археологическим материалам, начать нисходить вглубь эпох, т.е. самостоятельно повторить ту мыслительную работу, которую совершил автор «Библии Кафы» и которую они должны были произвести гораздо раньше, раз занимаются своей специальностью. Книга построена таким образом, что специалистам её, возможно, придётся читать дважды: материал в ней даётся не согласно последовательности возникающих у них вопросов, а согласно сути дела, и, достигнув ядра книги, большая часть их вопросов должна разрешаться уже под углом зрения имеющегося у них материала.

Автор обращает внимание обычного читателя, незнакомого со специфическими сокращениями в археологической литературе на сокращение «л.н.» («… лет назад») при указании того или иного времени в цифрах, которое используется и в «Библии Кафы»: например, «125 тыс. л.н.» («125 тыс. лет назад»).

Итак, книга I – Крым и Трезвый взгляд на начальную и древнейшую историю человеческих обществ – историю людей, живших в эпоху каменной технологии.

Раздел I. КРЫМ В ПОТОКЕ МАГИСТРАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ ДРЕВНИХ ОБЩЕСТВ: ОТ ДРЕВНЕЙШЕЙ И АРХАИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ К ВОЗНИКНОВЕНИЮ ИНСТИТУТА ГОСУДАРСТВА (ОСТАТКИ ДРЕВНИХ СВЯТИЛИЩ И ИХ ВЫДАЮЩАЯСЯ РОЛЬ В ТРАНСФОРМАЦИИ ДРЕВНЕЙ ЖИЗНИ В ЦИВИЛИЗОВАННОЕ ОБЩЕСТВО)

§1. Древнейшие люди в Крыму и нисхождение вглубь времён. Отсутствие доказательной хронологии и фантастическое датирование древних памятников. Сфальсифицированное представление о неандертальской эпохе.

1. Эпоха каменной технологии и мистификации, распространяемые вокруг пещерных находок.

1-1

Костные остатки древнейших людей, обнаруженные в разных местах Крыма в пещерах Киик-Коба, Староселье, Ак-Кая, и др., а также находки одних каменных инструментов того же времени, как, например, в пещере на горе Агармыш у Старого Крыма, в Волчьем гроте близ с. Мазанка или на открытых местах, фиксируют, что в данных местностях обитали общины “неандертальского” человека. C десяток местонахождений обнаруживали в пределах Караби-Яйлы и ее склонов (наиболее известное – пещера Чагарак). По соответствующей технике обработки каменных орудий человека этого периода именуют ещё мустьерским человеком, жившим, как часто пишут, примерно 125-35 тыс. лет назад, включая в это время эпоху нараставшего похолодания 125-70 тыс. л.н. Цифры эти основаны не на объективных данных, которые можно проверить, а произведены из всякого рода “умственных конструкций”, т.е. заведомо предположительны.

По другим оценкам, наиболее холодное время было 110-55 тыс., а потепление – 50-23 тыс. л.н. С последней датировкой синхронизируют т.н. “каргинское потепление” в Сибири (50-25 тыс. л.н.), неразрывно связанное с установлением тёплого климата в Северном Причерноморье. Пишут также о двух потеплениях в Западной Европе, которые должны были проявиться и в Северном Причерноморье: амерсфорте (радиоуглеродная дата 63.500±900 л.н.) и брёрупе (59.100±700; 57.700±700 л.н.). В отечественной литературе с последней цифровой датой пытаются связывать отложения в Молого-Шекснинской низине (“55 тыс. л.н.”) . Все цифры, которые тут приводятся, независимо от того, в какой стране их “исчислили”, также получены на основе схоластических рассуждений и предположений: они ни с какими действительными хронологическими фактами не сопрягаются, подтвердить, проверить и перепроверить их невозможно. Об этих цифрах можно было бы и вовсе не упоминать, если бы ими не пестрела вся археологическая и историческая литература, порождающая иллюзию, будто в деле установления хронологии был достигнут подобный прогресс.

Крымская пещера `Волчий грот` (правильно: Барю-Тешик, или `Волчья нора`, `Волчья дыра` ) стала первым открытым в России мустьерским памятником (1880 г.). Знаменитые публикации о ней – “Отчёты” К.С.Мережковского об исследованиях каменного века в Крыму .

Автор находок и «отчётов» К.С.Мережковский (1855-1921) – известный в дальнейшем биолог и видная политическая фигура среди черносотенцев – профессионально занимался археологией в 1879-80 гг. Выявил себя как наиболее образованная и продуктивная личность в истории крымской археологии пещер. В одиночку обследовал 34 пещеры, обнаружив в 9 из них следы палеолита. Великолепные находки – в пещере Кабази на р. Альме, также датируемые мустье, и в гротах Сюрень-I и Качинский навес, относимые к более позднему времени. Вложение:

Барю-Тешик и Константин Мережковский.JPG [ 49.66 Кб | Просмотров: 1231 ]

Сравнивая свои находки с материалами других стран, Мережковский обратил внимание на их сходство с находками в Египте, Палестине и Сирии, и сделал вывод, что «каменная культура Египта и Крыма была общею» .

«Громадное количество» собранного Мережковским материала «находится в Антропологическом Кабинете Санкт-Петербургского Университета» и «ждёт своего исследователя». Раскопки этот человек производил настолько тщательно, что когда в 1939 г. в Волчьей норе решили провести повторные раскопки, то всё время убеждались, что «кто-то» настолько потрудился, что им ничего не оставил.

Командированный заграницу в 1881-82 гг Мережковский, стремясь осмыслить древнейшие страницы человеческой истории, помимо биологической тематики, основательно занимался в антропологической школе в Париже, но после возвращения из-за границы (1883), как прежде, интереса к пещерным памятникам больше уже не проявлял, полагая, вероятно, что исчерпал эту тему, прилагая в то же время усилия к созданию Антропологического общества при СПб-м университете, возникшего в 1888 г.

В 1886-98 гг этот исследователь работал только в качестве биолога в Крыму.

Поскольку об этом несомненно выдающемся исследователе написано много вздора, приходится продолжить. С 1898 по 1902 гг Мережковский находился в США, работал в университете Беркли близ Сан-Франциско. В 1902-14 гг он – сотрудник Казанского университета и его, с 1908 г., «экстраординарный профессор». Утверждают, что в его работе «Теория двух плазм» (1909) сделано «эпохальное открытие» (речь идёт об органической плазме, способной существовать в бескислородной среде при температуре 50-100°С и выше, и плазме, которая не может обходиться без кислорода и может существовать уже при температуре ниже 50°С, что открывает нам возможность увидеть начало возникновения жизни на Земле и отражает две начальных ступени в развитии живых организмов).

Мережковский пользовался значительной известностью и признанием как учёный, и в этом качестве, будучи сторонником института царской власти, для всех противников монархии представлял собой опаснейшую фигуру на правом фланге политического спектра России. Успешно осуществлял большие сборы денег для нужд правого политического лагеря и, в частности, занимался «изысканием средств для вооружения своих черносотенных отрядов». Был «вхожим в самые высокие кабинеты администрации Казани, участвовавшей вместе с ним в заседаниях правых партий: Союза русского народа, Казанского народного царского союза… Ему отдавали честь городовые….». Всё это делало из него весьма «неудобного человека» для тех, кто стремился подвести к крушению самодержавия.

В обстановке необычайно острой политической борьбы, непримиримости и ненависти, не знающей каких-либо норм, в условиях поражения одной революции, мести и назревания другой, когда тогдашними `политическими технологами` в ход пускались любые средства, был принуждён противниками перед самой Мировой войной в 1914 г. покинуть Россию «на время судебного разбирательства» как «педофил» – в результате разыгранного и проплаченного “демократической оппозицией” мастерского «газетного скандала» в связи с «наличием» в его доме «сексуальной рабыни», «девочки Калерии Коршуновой». «Бывшая экономка профессора Мария Грюнберг рассказала в деталях», как профессор «ещё в 1906 г пытался растлить её дочку – трехлетнюю малышку. И не её одну. Что он вообще чудовище...». «Уже в 1907 горничные стали свидетельницами того, как профессор изготовлял в домашних условиях порнографические открытки с участием воспитанницы и самого себя… истязал её собачьей плёткой, приводил с улиц других малолеток…». Аналогично и смерть или ликвидацию этого человека в 1921 г. обставили тоже "нужным" образом.

Не приходится удивляться, что о заслугах этого человека в изучении крымских пещерных памятников и о его воззрениях на общества каменного века особенно не распространяются. «Русским маркизом де Садом» провозгласила его «прогрессивная» пресса, стремившаяся свалить царский режим во что бы то ни стало и устранить с политической арены этого учёного, прилагавшего усилия к созданию «вооружённых отрядов» для защиты института монархии.

Мустьерский возраст раскопанных им в Барю-Тешик артефактов признал по двум опубликованным рисункам и французский авторитет того времени Габриэль де Мортилье (1821-1898), переиздавший в своей монографии одно из кремневых орудий.

Габриэль де Мортилье

Благодаря этой книге знаменитого французского археолога крымская пещера Волчья нора – как первый мустьерский памятник на территории России – получила мировую известность.

“Волчья нора”, «эффектная, относительно крупная пещера», находится в 12 км к востоку от Симферополя, близ села Мазанка, на высоте 18 м над р. Беш-Терек в оголенной скале известняка желтоватого нуммулитового известняка недалеко от шоссе Симферополь-Феодосия. Вход грота обращен на северо-запад, открыт северным ветрам. Пещера хорошо видна с шоссе и легко доступна для туристов. «Широко открытый вход главного грота ведет прямо с площадки во внутреннее помещение, расширяющееся в глубине до 11-12 м и длиной в среднем 15 м».

В Гроте Барю-Тешик (`Волчья нора`), являвшемся древним святилищем, Мережковским были выкопаны кости дикого быка, благородного оленя, косули, сайги, дикой лошади, мамонта и барсука. В 1939 г. «в самой глубине грота в глубокой трещине» «в неровном полу» были найдены также клык медведя и несколько костей – свидетельство приношения здесь даров божеству. Подобные обычаи существовали ещё и в античные времена.

Вблизи грота был «выявлен мощный каменный навал, вытянувшийся параллельно стенке скального амфитеатра. Культурный слой доходил только до навала, не распространяясь далее». Выяснилось, что т.н. «мустьерцы Волчьего грота использовали» это «естественное» или отлаженное «нагромождение в качестве ограды» святилища или также для организации на этой «оградке» места, чтобы оставлять тут «дары» божествам. К сожалению, начальную высоту «навала» не попытались установить.

1-2

Название “мустьерской индустрии” дано по французскому гроту Ле Мустье, где был впервые описан комплекс изделий из камня (1908 г.), “сделанных на отщепах” и характерных для этого времени – древностью «предположительно» в 32 тыс. лет.

Согласно материалам раскопок, мустьерский «неандертальский» юноша 16—20 лет был положен под скальным навесом в специально откопанную неглубокую могилу (35—40 см глубины). Его тело было уложено «на правый бок, голова покоилась на ладони, согнутой в локте правой руки, левая рука была вытянута вперед, ноги согнуты в коленях». У головы были положены кремневые камни, вокруг костяка и под рукой — несколько кремневых орудий» и обгоревшие кости. «Куски необработанного кремня», лежавшие у головы и под головой «мустьерского юноши», скорее всего, использовались для разведения костра и были оставлены, согласно правилу, незыблемо соблюдавшемуся в святилищах ещё в античное время – особенно по отношению к предметам, использовавшихся при отправлении церемониальных действий. Тонкий слой земли, покрывавший тело погребенного, не изолировал его от поверхности сколько-нибудь надежно, и запах тлена при такой глубине погребения вполне ощутим после этого захоронения, что несовместимо с домыслами, будто пещеры и гроты служили «жилищами» «пещерного человека». Люди никогда не живут там, где погребают своих мертвецов.

Хотя выявленные в гроте Ле Мустье артефакты принадлежат к `мустье ашельской традиции` и более позднему `ориньяку` ("менее 28 тыс. л.н."), в археологической литературе эти находки подаются обычно «в интервале 70-32 тыс. лет назад».

По выдумке же тех, кто зарабатывает себе на хлеб дутыми сенсациями, эксплуатируя веру многих людей в новейшие научно-технические достижения, “радиометрические методы, датируют находки из Ле Мустье будто бы «возрастом от 56 до 40 тыс. л.н.».

В установлении продолжительности мустьерского времени наблюдаются сильнейшие расхождения. Согласно одним заключениям, оно датируется отрезком, примерно, в 90-35 тыс., в 80-40 тыс. лет назад. Другие обрывают это время 27 или даже 24 тыс. лет назад. Иные начало мустье возводят к чрезмерно раннему – т.н. “одинцовскому” времени (240-200 тыс. или, на взгляд других, 150 тыс. л.н., что тоже явно завышено), а иные – к первой половине постулируемого валдайского “оледенения” (70-35 тыс. л.н.), полагая, что «весь крымский палеолит» надо отсчитывать от холодной – 70-50 тыс. лет назад – т.н. “калининской” эпохи.

Разнятся эти датировки более чем в 3 раза!

Все эти датировки произведены старыми геологическим методами – путём выявления соответствующих слоёв и гадательных предположений о продолжительности их формирования. Естественно, что у разных специалистов имеются на этот счёт различные точки зрения.

Проверить цифры, которыми сейчас пользуются, – подтвердить их, уточнить или исправить – либо ещё нельзя, либо требуется достаточно высокая квалификация в таких вопросах, которая на сегодняшний день гарантированно не обнаруживается.

По С14, или согласно “радиоуглеродному анализу”, основанному на отвлечённых (теоретических) построениях, холодная эпоха, известная как предполагаемое “вюрмское оледенение”, относится к гораздо более близкому к нам времени, чем это датировалось некоторыми геологами. Разрыв составляет, по крайней мере, 50 тыс. лет, и, по радиокарбонным данным, мустьерская культура датируется временем 55–32/27 тыс. лет назад.

Но это только “похоже на правду” (хотя может оказаться, что и такие – “заниженные” – цифры тоже значительно завышены, и наверняка окажутся много меньше).

По ходу книги читатель может возвращаться к этим датировкам и вывести своё заключение о продолжительности этой эпохи. В «учёной» схоластической литературе творцы “мустьерской культуры” идентифицируются с т.н. «неандертальцами», и к этим “воззрениям” стоит внимательно присмотреться.

1-3

Само название “неандертальцы” – случайного происхождения и дано по находке останков человека, обнаруженных в Рейнская провинции в Германии в 1856 г. в долине Неандер около небольшого грота Фельдгофер в 10 км к востоку от г. Дюссельдорфа, где было весьма живописное ущелье с обрывающимися стенами 50-метровой высоты . Подобная находка не была первой. В 1848 г., за 8 лет до обнаружения останков в Неандертале, из трещины в Гибралтарской скале извлекли человеческий череп, подобный тому, что нашли в Неандере. Но «научное сообщество» «тогда» «не опознало» его.

А потому кое-кто даже “оговаривается”, что «правильнее» было бы использовать название «гибралтарец», а не «неандерталец».

В пещерах, да и в других местах, и в предыдущие годы достаточно часто обнаруживались находки человеческих костей или следы деятельности человека, относящиеся ко времени когда использовались каменные орудия.

В 1820-х г.г. были найдены, например, «человеческие кости и каменные орудия вместе с костями ископаемых животных в некоторых пещерах Южной Франции. Доктор П.Шмерлинг (1791-1836) в пещерах близ Льежа (Бельгия) обнаружил человеческие черепа и каменные орудия вместе с костями древнего носорога и мамонта» («в 1833г. в гроте д'Анжис Шмерлинг открыл обломки детского неандертальского черепа»). По другой информации, Шмерлинг, начав заниматься раскопками с 1817 г., в 1830 г., т.е. ещё за 26 лет до находки в Неандертале, обнаружил «под сталагмитовой коркой» «непризнанные тогда останки `неандертальского` ребенка на месте Engis. Соответствующие публикации были сделаны в 1833—1834 гг. Чарлз Лайеля (1864 г.) пишет об этом энтузиасте, который в течение многих лет, день за днем, с помощью веревки, привязанной к дереву, спускался в пещеру под сталагмитовую гору и стоял целыми часами в грязи, под капающей со стен водою, “чтобы пометить положение и предупредить потерю малейшей отдельной косточки, под конец всего, употребив столько времени, усилия и энергии, увидеть впоследствии, как плод всех трудов, дурно принятое сочинение, противоречащее предрассудкам ученой и неученой публики», отрицавшей существование людей в так называемое «допотопное время». Известны находки И.Мак-Энери (1797-1841), ведшего до 1841 г. раскопки Кентской пещеры в Англии. В 1846 г. в Англии под руководством В.Пенгелли (1812-1894) возобновились раскопки Кентской пещеры, подтвердившие правильность сообщений Мак-Энери. Ами Буэ (1794-1881), раскапывавший четвертичные отложения в Австрии, также писал о находке человеческих костей вместе с костями вымерших животных. Буше де Перт (1788—1868) в 3-х-томном труде «О кельтических и допотопных древностях» (1847—1864 гг.), информировал, что найденные им каменные орудия в долине р. Соммы у г. Абвиля и в др. местах сделаны древнейшими обитателями Европы — современниками древнего слона и шерстистого носорога.

Были и другие известные находки, в том числе и в пещерах, человеческих костей и каменных орудий, о которых мы здесь не упоминаем.

Особого внимания до находки в Неандертале на особенности костных человеческих останков тогда не обращали внимания — “люди бывают всякие”.

Не было того социально-психологического фона – идеологического и политического напряжения – какой подталкивал бы к другой “интерпретации” подобных находок, и не возникало ещё заинтересованных политизированных индивидов и групп, которые придавали бы им какое-нибудь значение для организации шумных кампаний.

Надо думать, и этой находке придали бы не большее значение.

Но в Германии к 1856 г. все эти моменты наличествовали и предрасполагали не только для более внимательного, чисто научного, изучения такой находки, чтобы проверить возникавшее у кого-то предположение о “пещерной стадии” в развитии человечества, но и для “прикладного применения” подобного “истолкования” в социальной, политической и идеологической, борьбе, которую вели буржуазные радикалы против государства помещиков и церковников – для “высвобождения невежественных народных масс” из-под их идеологического влияния и использования их в интересах рвущейся к власти буржуазии.

Малый Фельдгоферский грот в долине Неандера располагался на крутом откосе на высоте примерно 18 м над речкой Дюссель (приток Рейна) и приблизительно на 30 м ниже вершины - против более значительной Неандерской пещеры. Вход в этот грот был скрыт выступом скалы и слоями глины «делювиального [плейстоцен] происхождения покрывающей здесь всюду известняки». Рабочие, добывая камень, взломали часть скалы и увидели вход в пещеру. После удаления наноса открылась полость в 5 м длиной, 3,3 м шириной и 2,6 м высотой. Глина поступала с потоками воды по 30-метровой трубе-щели сверху, с плато. По трубе оказалось возможным выползти на плато. Кости человека находились в слое глины перед входом в пещеру.

(Продолжение ниже)